Рецензия на заключение комплексной судебной трасологической, фототехнической и автотехнической экспертизы по уголовному делу N ХХХХ
По поручению директора АНО "Содружество экспертов Московской государственной юридической академии" (СОДЭКС МГЮА) и в соответствии с запросом от 24 октября 2008 г. адвоката Краснодарской коллегии адвокатов Г., руководствуясь п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ и п. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", Россинская Елена Рафаиловна - специалист в области процессуального права, криминалистики, теории и практики судебной экспертизы - заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, академик Российской академии естественных наук (РАЕН), действительный член Международной ассоциации по идентификации (IAI USA), автор более 250 научных работ, учебников и пособий, имеющая стаж экспертной работы более 30 лет (в настоящее время Директор института судебных экспертиз Московской государственной юридической академии, заведующая кафедрой судебных экспертиз), нашла возможным высказать свое суждение по вопросам в отношении следующих материалов:
копии постановления о назначении комплексной трасологической, фототехнической и автотехнической экспертизы (т. 19 л. д. 206-207);
копии заключения эксперта М. по результатам производства комплексной трасолого-фототехнической, автотехнической экспертизы по уголовному делу N ХХХХ (т. ХХ л. д. 208-211);
копии административного материала по факту ДТП от 12.03.2005 г. (т. ХХ л. д. 354-359);
копии административного материала по факту ДТП от 19.03.2005 г. (т. ХХ л. д. 234-239).
Согласно постановлению следователя была назначена комплексная судебная трасологическая, фототехническая и автотехническая экспертиза, производство которой поручено негосударственному экспертному учреждению ООО МСЭ*(93). Руководитель экспертного учреждения должен был поручить выполнение этой экспертизы комиссии экспертов разных специальностей и указать эксперту М. на недопустимость выполнения комплексной экспертизы единолично. Вызывает недоумение отсутствие в подписке эксперта сведений о разъяснении ему его прав и обязанностей в соответствии со ст. 57 УПК РФ и об уведомлении его об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ указания на то, кто разъяснял и уведомлял эксперта. В соответствии с ч. 2 ст. 199 УПК РФ руководитель экспертного учреждения, за исключением руководителя государственного судебно-экспертного учреждения, разъясняет эксперту его права и ответственность, предусмотренные ст. 57 УПК РФ. Однако в заключении упоминания о руководителе экспертного учреждения отсутствуют, так же как и его подпись. Судебная экспертиза, обозначенная как комплексная и действительно предполагающая комплексное использование специальных знаний в областях судебных транспортной, трасологической, фототехнической и автотехнической экспертиз произведена единолично одним экспертом, что категорически не допускается.
В заключении эксперта М. дается категорический вывод о том, что механические повреждения автомобиля "Тойота" (г/н...) не соответствуют административному материалу о ДТП от 12.03.2005 с участием автомобилей "Тойота" (г/н...) под управлением Д. и "Даф" (г/н...) под управлением Т. Однако из копии административного материала (т. ХХ л. д. 354-359) следует, что сотрудник ДПС на место ДТП не выезжал и вся информация о ДТП известна исключительно со слов участников. Схема ДТП составлена не сотрудником ДПС, а участниками ДТП. Фиксация обстановки ДТП по правилам криминалистической фотографии сотрудниками ДПС не производилась.
В этой ситуации вопрос о соответствии повреждений автомобиля административным материалам неправомерен и ответ на него не может иметь доказательственного значения по следующим причинам.
Во-первых, исследованы повреждения только одного автомобиля, в то время как в ДПТ участвовали два. Эти повреждения зафиксированы не по правилам криминалистической измерительной фотографии. В заключении какие-либо фотоматериалы отсутствуют, соответственно, признаки, указанные в заключении, не размечены и голословны.
Во-вторых, эксперт указывает, что фотоснимки, прилагаемые к страховому материалу удовлетворительного качества и пригодны для сравнительного исследования. Однако сравнительное исследование, как известно из любого учебника криминалистики, предполагает сопоставление однородных объектов. Недопустимо сравнивать фотографии и описание процесса. Да еще и в отсутствие фотографий другого автомобиля. По протоколу осмотра и схемам ДТП при наличии фотографий обоих автомобилей можно выдвигать версии о соответствии механизма, размеров и дислокации повреждений обстоятельствам ДТП. После чего должна быть назначена судебная автотехническая экспертиза, путем которой достоверно установлен механизм ДТП. Но для этого нужен подробный протокол и схема ДТП, составленные в соответствии с криминалистическими рекомендациями, и фототаблицы. В представленной экспертизе, хотя она и именуется в том числе автотехнической, какие-либо автотехнические исследования отсутствуют.
В-третьих, объекты, предоставленные в распоряжение эксперта, не отвечают требованиям достоверности, поскольку, как уже указывалось выше, вся информация получена исключительно от участников ДТП, схема составлена ими же, и на ней отсутствуют (как указывается в заключении эксперта М.) дата, время, геометрические характеристики дороги, место столкновения не обозначено. Данная схема, так же как и показания участников, не может использоваться в доказывании, поскольку их достоверность ничем фактически не подтверждается.
Ответ эксперта о том, что механическое повреждение автомобиля не соответствует административному материалу, не обоснован, поскольку административные материалы для исследования непригодны.
В анализируемой экспертизе ход и содержание исследования экспертом практически не описаны, перечислены только признаки, выявленные на фотографиях, что противоречит п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ (содержание и результаты исследований с указанием примененных методик) и ст. 25 ФЗ ГСЭД. Более того, эти признаки не выявлены экспертом лично, а взяты им из заключения сотрудника страховой компании. Эксперт М. указывает, что, поскольку этот сотрудник обладает большим практическим опытом, определенные им признаки достоверны и сомнений у эксперта не вызывают. Но в заключении эксперта недопустимо просто ссылаться на признаки, описанные другими лицами. Эксперт должен провести собственное исследование, в противном случае подготовленный им документ не может рассматриваться как судебная экспертиза*(94). Данное заключение содержит лишь краткое перечисление дефектов автомобилей, практически без каких-либо объяснений, касающихся механизма образования этих повреждений.
Рекомендации по выполнению судебных экспертиз предполагают ссылки на используемые литературные источники при описании хода и содержания исследования и аргументации результатов*(95). Но в заключении эксперта нет никаких ссылок на использованную литературу или методические рекомендации. Какая-либо аргументация сделанных выводов в заключении М. отсутствует.
Для проведения судебных экспертиз должны представляться только оригиналы документов. Ксерокопии документов, а тем более фотографий, не могут быть объектами экспертного исследования. Такие материалы в соответствии с инструкциями по производству судебных экспертиз в государственных экспертных учреждениях категорически не принимаются*(96). Негосударственные экспертные учреждения и частные эксперты в соответствии с требованиями ст. 11 ФЗ ГСЭД, говорящей о едином методическом подходе к производству экспертиз в разных экспертных учреждениях и устанавливающей единые требования к производству судебных экспертиз всеми экспертами, также не могут исследовать ксерокопии документов (фотографий), где признаки объекта могут претерпеть искажения или вообще отсутствовать вследствие особенностей копирования или монтажа.
Как уже неоднократно отмечалось, оценку научной обоснованности экспертного исследования может существенно облегчить создание каталогов стандартизованных и унифицированных экспертных методик, утвержденных на межведомственном уровне. Использование при производстве судебной экспертизы унифицированных методик позволит в дальнейшем существенно сократить текст исследовательской части заключения эксперта. Однако оптимизация содержания заключения судебной экспертизы возможна уже сейчас на основании положения ч. 3 ст. 204 УПК РФ, гласящей, что иллюстрирующие заключение материалы не только прилагаются к заключению, но и являются его составной частью. Поэтому при наличии в распоряжении эксперта современной техники он может сократить описание признаков объектов, имеющее своей целью их индивидуализацию в подтверждение того, что исследовались именно те объекты, которые были направлены следователем и судом (это описание порой занимает десятки страниц), и заменить его перечнем признаков объектов и их фотоиллюстрациями с соответствующей разметкой.
Остановимся теперь на последствиях оценки заключения судебного эксперта. При положительных результатах оценки заключение эксперта как доказательство может быть использовано в доказывании для получения новых и проверки имеющихся доказательств, для признания доказанности того или иного факта, для определения направления дальнейшего производства по делу.
Последствия отрицательной оценки экспертного заключения могут быть различными в зависимости от того, что послужило основанием такой оценки. Если это явилось следствием процессуальных нарушений, допущенных при назначении или производстве судебной экспертизы, некомпетентности эксперта, его необоснованного отказа от дачи заключения или сомнений в достоверности полученных результатов и сделанных выводов, то может быть назначена повторная экспертиза. Следует при этом иметь в виду, что назначение повторной экспертизы - это право, а не обязанность субъекта, назначившего экспертизу. Повторная экспертиза может быть назначена и в том случае, когда заключение эксперта противоречит другим доказательствам, собранным по делу, поскольку, как мы указывали выше, заключение эксперта не является каким-то особым доказательством и отдавать априори преимущество экспертным выводам нельзя.
Типичной ошибкой, встречающейся в следственной и судебной практике, является назначение повторной экспертизы только на том основании, что выводы эксперта не устраивают следователя или суд либо по своей форме (вероятные), либо потому, что "не укладываются" в ту версию, которой отдается предпочтение.
Вероятная форма выводов сама по себе не является основанием для назначения повторной экспертизы, если только при оценке заключения не возникают сомнения относительно научной обоснованности последнего или компетентности эксперта. Что же касается противоречий между выводами эксперта и следственной или судебной версией, то при отсутствии иных оснований для назначения повторной экспертизы разрешение противоречий лежит в плоскости корректировки или замены версии.
Как уже отмечалось, при неполноте экспертного заключения следователь или суд могут назначить дополнительную экспертизу либо, как и в целях устранения неясностей в заключении, допросить эксперта.
Заключение эксперта в гражданском, арбитражном и уголовном процессе, производстве по делам об административных правонарушениях может оцениваться всеми участниками судебного разбирательства. Суд может согласиться с оценкой любого из них, но может и отвергнуть их соображения. При рассмотрении дела в апелляционном, кассационном и надзорном порядке вышестоящий суд имеет возможность оценить заключение эксперта в полном объеме.
|
Главная 
